…Заправив мотоцикл, отряхнувшись от пыли и умывшись, я подъехал к польскому фотографу Антку и весело спросил:
– Сколько ехать до лагеря?
Ответ меня шокировал:
– Шестьсот шесть!
606 километров езды под палящим солнцем после прохождения сложного спецучастка. И это не шутка. Это – Дакар!
Делать нечего, вперед!
Через 100 километров монотонной езды начинаешь засыпать прямо за рулем. Остановки для того, чтобы умыться и как-то взбодриться, помогают лишь минут на 20.
Проезжаем санитарный контроль и попадаем в Патагонию.
За 200 км до лагеря похолодало, заморосил дождь. Мелкие капли, попадая на очки, сильно затрудняют видимость.
Но вот и океан! Лагерь находится практически на берегу.
За 5 км до бивака движение почти остановилось: на дорогу вышла многотысячная толпа зрителей. Люди пытаются похлопать гонщиков по плечу, а иногда и по шлему.
Добравшись до лагеря и оставив мотоцикл механикам, я в компании Криса и фотографа Антка отправился искупаться в холодных водах Атлантики.
В столовой познакомился с Богданом Новицким – еще одним украинским автогонщиком. Его «Мицубиси» сломался на этапе, и экипажу пришлось завершить гонку.
Ужин, изучение роуд-бука, и – спать!
Отдых – одна из наиболее важных составляющих успеха на Дакаре. Необходимо заставлять себя отдыхать. После опасного спецучастка не всегда удается справиться с перевозбуждением – выброс адреналина огромен! Снять стресс помогает красное вино, бутылочку которого выдают каждому желающему вечером в дакаровской столовой. Или наши «боевые сто грамм».
Не раз вечерами перед сном во время африканских, центрально-европейских, евро-азиатских, а теперь и южно-американских ралли мы с Крисом доставали бутылку русской водки и многозначительно говорили друг другу:
– По пиндешент?
– По пиндешент!
Два раза «по полтинничку», и сон накатывает на тебя теплой волной.
Но на пятый-шестой день ралли уже засыпаешь в любом месте и положении без заветной «сотки».
Третий день: длинные скоростные участки сменяются переходами через каменистые и покрытые низким кустарником песчаные отрезки. Ничего особенного за эти 550 км спецучастка не произошло.
Главное событие пятого января – день рождения Володи Чагина.
Лагерь находился в небольшом индейском городке. Отгороженный металлическим забором железнодорожный тупик был весь расчерчен рельсами узкоколейки. Это обстоятельство очень затрудняло передвижение по территории лагеря, особенно на мотоцикле.
Посреди лагеря находилась главная достопримечательность городка – раритетный паровоз размером гораздо меньше, чем его европейские аналоги. К нему были прицеплены два таких же маленьких вагона. Весь вечер у их дверей толпились организаторы ралли в рубашках и куртках цвета хаки.
Рядом с лагерем вдоль улицы расположились лавки местных кустарных умельцев. Я подошел к одной из них. Пончо! Вот что я возьму в подарок! И нож с рукояткой, сделанной из хвоста «броненосца» – крысы, обитающей в окрестной пустыне.
Пончо, если верить продавцу, было связано индейской бабушкой и должно спасать не только от сильного ветра, но и от проливного дождя. Я подарю его Вовке Чагину. Уже в который раз он встречает свой день рождения на Дакаре!
А нож – другому имениннику, Фату, незаменимому водителю камазовской технички.
В котле на березовых дровах, привезенных аж из Набережных Челнов, были сварены настоящие русские пельмени. Их слепили жены сотрудников российского посольства в Аргентине.
Сменяя друг друга, соотечественники подходили поздравлять именинников.
Леня Новицкий и Олег Тюпенкин – экипаж команды BMW X-Raid, входящий в первую десятку общего зачета. Порция пельменей, камазовское громкое и короткое приветствие «Ха!» Какой же русский без «пиндешент»?
Ярослав Соловьев и Костя Жильцов – интеллигенты в комбинезонах. Говорят красиво, речь правильная, грамотная. И они – «по полтинничку».
А вот и ветеран Леня Беркут со штурманом.
«Ха!», стопка водки, и спать. День рождения удался!
- Vadim! Wake up! – Хэнк четко выполнял свою работу. Ровно четыре часа утра.
За столом рядом с командной техничкой сидел Томас, голландец, получивший серьезные травмы во время празднования Нового Года. Он все же вышел на старт Дакара, но на первом же этапе упал на повороте и сломал ключицу. Видать, не его был сезон.
На четвертом СУ нас ожидала встреча с горами. Мы подошли вплотную к Андам со стороны Аргентины.
Первые километры после старта ничем новым не отличались. Все те же пыльные проселочные дороги. А вот и первый песочек, поросший кустарником и мелкими раскидистыми деревьями. Такую местность у нас называют кочкарником.
Пройдя первые 50 км, я ощутил усталость, накопившуюся за прошедшие дни. И все же понемногу прибавлял скорость. Внезапно из закрытого правого поворота навстречу мне выехал мотоциклист на светло-зеленом КТМ. Лишь потом, на биваке я узнал, что он потерял прибор GPS. Пытаясь его отыскать, мотоциклист поехал навстречу общему движению. Уходя от столкновения, я принял влево. Понимая, что не вписываюсь в поворот, я вылетел с дороги на обочину. Ударившись передним колесом о камень, мой мотоцикл подлетел вверх и опустился на дно глубокого оврага. Жесткое приземление сбросило меня с мотоцикла, и я влетел в небольшое дерево, ветка которого угодила в лицевой проем шлема. Удар пришелся в переносицу. Из глаз посыпались искры, очки сдвинулись набок.
Поднялся на ноги, подошел к мотоциклу и обнаружил смещение правой части руля назад. Попытка его выровнять ни к чему не привела.
До финиша я добрался к семи часам вечера. В лагере во время ужина узнал о том, что потерявшегося два дня назад французского мотоциклиста нашли сегодня мертвым рядом с трассой второго спецучастка.
Список жертв Дакара стал на одно имя больше…
«Если ты не провел на Дакаре ночь в пустыне,
значит, ты – Карлос Сайнц!»
Вика уже спала на нижней полке, укрыв ноги белой в синюю полоску простыней. Андрей забрался наверх и пытался слушать меня. Но покачивание вагона, алкоголь и ночь делали свое дело: вскоре и он крепко уснул.
Проводница с уставшим видом принесла два стакана чая.
– Пятый этап был одним из самых сложных. До финиша в этот день не добрались более половины экипажей, – продолжал я свой рассказ. Хотелось выговориться, и я боялся, что Антон тоже уснет, так и недослушав моего долгого повествования…
Я прошел 450 километров. Оставалось всего 50. Внезапно пошел дождь. Огромные песчаные дюны стали практически непроходимыми.
На затяжном подъеме мотоцикл завяз в песке. Обессилев, я упал рядом с «Хондой» и то ли уснул, то ли потерял сознание. Все.
Нет, не все! Что я скажу дома сыну? Что отвечу друзьям на вопрос о причине схода? Не было сил? Это все равно, что «не поменял подгузник».
Я открыл глаза и стал медленно подниматься – сначала на колени, потом, вцепившись в заднее крыло мотоцикла, во весь рост. Свист в ушах. Разговор с самим с собой вслух:
– Ну что, Вадюша? Настал момент истины! Давай, давааааай!
С трудом удерживая равновесие, я продолжал движение.
Спустившись с дюны, поросшей травой и кустарником, я остановился в ложбине, чтобы выбрать оптимальный путь. Практически по моим следам сверху спускался белый джип, раскрашенный японскими иероглифами. Подпрыгивая на небольших кочках, он приближался. Я успел убрать левую ногу, когда джип задел руль моей «Хонды» задним крылом. Не удержав мотоцикла, я упал с ним на песок. Набирая скорость и не обращая на меня внимания, джип принялся штурмовать следующую дюну. Его сносило вправо, и практически на вершине он остановился, зарывшись колесами в мокрый песок.
– Эй, спички вставь в глаза! Ты что, не видишь ни хрена? – закричал я, подъехав к джипу, и левой ногой слегка ударил по бамперу застрявшего в песке «Ленд-Крузера-200». Какая-никакая, а сатисфакция.
Темнело очень быстро. Перевалив переднее колесо через вершину очередной дюны и остановившись, я искал в свете фары следы. Осознавая, что заблудился, я все же четко понимал: до финиша не более двадцати километров. Луч света поймал в ложбине странную фигуру. Стоя на коленях на откуда-то взявшейся в пустыне зеленой траве, мотоциклист-участник гонки энергично размахивал руками. Аккуратно спустившись, я направил мотоцикл в его сторону. Въезжая на траву, ощутил под колесами воду. На всякий случай прибавив газ и свернув влево, я вывел «Хонду» на песок и заглушил двигатель. Свет фары погас. Глаза быстро привыкли к темноте.
Яркие звезды устремились к моим ногам. Я подумал, что это – галлюцинация. Отовсюду доносился свист. Похожий звук появлялся у меня в ушах и раньше, при обезвоживании организма в пустыне. Присмотревшись к земным звездам, я понял, что это были тысячи светлячков.
Странная фигура продолжала размахивать руками, при этом грязно ругаясь по-итальянски. Я попытался приблизиться к представителю Апеннинского полуострова, но с каждым шагом продвигаться мне было все сложнее. Итальянец не стоял на коленях – его засасывало болото! Болото посреди пустыни. Я понял, что самостоятельно он уже не выберется. Встав на четвереньки, опираясь на локти и колени, я аккуратно продвигался к нему. Вскоре мне пришлось ползти по-пластунски, при этом высоко задирая голову. Приблизившись к бедолаге вплотную, я наткнулся на практически полностью утонувший его мотоцикл.
Упершись ногами в сидение мотоцикла и вцепившись двумя руками в его хозяина, я начал операцию по спасению утопающего. Она длилась около получаса. Сантиметр за сантиметром итальянцу удалось вырваться из болотного плена! Мы доползли до песка. Промокшие насквозь и измазанные грязью, мы лежали на спине, широко раскинув руки и ноги.
Отдышавшись, я подошел к своей «Хонде» и включил синюю кнопку переговорного устройства. Рассказав вкратце организаторам о случившемся и, назвав номер итальянца, я завел двигатель. Спасатели утром найдут беднягу по определившимся координатам моего иритрака.
– Gracie, – не поворачивая головы, прошептал обессиленный итальянец.
– Prego, – так же кратко ответил я.
Проехав около 15 км по камням и песку, я пересек финишный створ. Судьи и немногочисленные зрители с любопытством рассматривали меня. Форма, шлем и ботинки были в грязи. Мне предложили еду и напитки.
Я достал из кармана завернутый в водонепроницаемый пакет мобильный телефон. Включив его, набрал номер сына.
– Папа, ты дошел! Я видел тебя в списках финишировавших. Ты – сто двадцатый! – радостно кричал в трубку Влад.
Сто двадцатый из двухсот семидесяти пяти стартовавших!
До финиша пятого этапа ралли Дакар-2009 добрались 128 из 275 мотоциклистов, 67 из 180 автомобилей и 34 из 85 грузовиков.
Завершающий пятидесятикилометровый отрезок спецучастка был отменен. Время прохождения исчислялось по отметке на третьем контрольном пункте.
Оставшимся ночевать в пустыне участникам ралли разрешили закончить предыдущий этап и выйти на старт утром. Сам же старт был перенесен на 3 часа позже. Гонку продолжили 209 мотоциклистов, 112 автомобилей и 63 грузовика! Финиш на пятом спецучастке ралли Дакар-2009 я считаю одной из самых ярких побед в моей спортивной карьере…
Антон зевнул, закрыл глаза и тоже отключился.
Я достал из портфеля ноутбук, собираясь написать электронное письмо о намерении открыть свой первый магазин в Москве Андрею Григорьеву, директору представительства итальянской компании в России.
Найдя в поисковике его электронный адрес, я посмотрел на строчку ниже.
Gherardo Viani. Дакар не отпускал меня этой ночью. Я вспомнил, как появилась идея моего участия в этом ралли.
– Очень красиво! Прекрасные места! Особенно горы. Трудно поверить: чуть больше года на мотоцикле – и такое, – выразил Герардо неподдельное восхищение, листая яркие картинки на фото-мыльнице.
Празднование сорокалетия создания компании Бенеттон проходило со сдержанным европейским размахом.
Огромный автобус, словно выпускник в окружении первоклашек, пробирался по улицам Парижа среди малолитражных представителей мирового автопрома. Гости из всех уголков огромной части суши под странным названием СНГ молча любовались видами столицы моды – города, увидев который, как известно, можно спокойно умирать.
Мы легко подружились с Герардо после первой же встречи на выставке спортивных товаров в Мюнхене. Во-первых, мы – ровесники. Во-вторых, у нас оказалось много общих интересов: горные лыжи, рыбалка, путешествия, а затем и бизнес. А в-третьих, мы просто очень общительны. Большую часть времени он проводит в Москве, работая в партнерстве с Андреем Григорьевым в представительстве компании, снимает квартиру в доме, построенном для сотрудников КГБ СССР, практически в центре российской столицы.
– Вот мы на леднике, а это внизу – Медео! – воодушевленно рассказывал я, уловив искреннюю заинтересованность в словах итальянца. После вчерашнего банкета с неограниченным доступом к спиртному на нас никто не обращал внимания. – Чаще всего мы катаемся там, куда даже посмотреть страшно!
– А почему бы тебе не поучаствовать в каких-либо соревнованиях? Например, Париж–Дакар, – сказал Герардо, продолжая рассматривать фотографии.
– Э-э, нет. Мне уже скоро сорок исполнится. Катаюсь в свое удовольствие. Да и уровень езды у меня далеко не дакаровский, – ответил я. А сам подумал: «Если год усиленно потренироваться, то можно будет и попробовать».
Мысль о Дакаре прочно засела в моем сознании. Я начал узнавать о том, как проходить регистрацию и прочие формальности для участия в ралли. Тренировки стали более частыми и серьезными. Весной Артур Ардавичус предложил поучаствовать в ралли в Тунисе. Но из-за того, что времени на открытие визы было недостаточно, мне пришлось отказаться от этой идеи. Сам Артур, мой друг, весельчак и массовик-затейник, уже много лет принимал участие во многих гонках на трофийных машинах. Идея об участии в ралли-рейдах и собственно в Дакаре у него возникла давно. Но приехав из Туниса с кубком, он твердо решил, что поедет на Дакар, но только на машине, так как для участия в нем на мотоцикле нужно иметь «вагон здоровья и мозги набекрень». По мнению Артура, все это у меня присутствовало.
– Ты сможешь! – уверенно сказал он. – Дядя Леня все организует! Он, кстати, проводит летом гонку в Казахстане.
Леонид Майоров, дядя Леня, в то время был директором Московского авто-мото клуба. В Алматы он приехал для организации международного ралли Silk Road Astana Challenge. Помню, как после тренировки я вошел в полумрак офиса, находящегося на территории станции техобслуживания. За столом в конце длинной комнаты сидел тучный мужчина, он спросил:
– Ты, что ли, на Дакар собрался? Ну, давай, посмотрим тебя на гонке в июле.
И вот я прибыл в Астану для участия в своем первом ралли.
Было много интересного. В первый же день, всего в нескольких километрах от старта, мой КТМ заглох прямо посреди небольшого брода.
На второй день было жесткое падение и срыв покрышки переднего колеса. В глухой деревне я увидел старый мотоцикл ИЖ. Найдя хозяина, купил у него покрышку с камерой. Мы привели в порядок колесо, и я продолжил гонку.
А вот то, что произошло на третий день ралли, иначе как чудом не назовешь.
Спецучасток представлял собой две петли примерно по 150 км каждая. Температура в очень жестокой пустыне Тау-Кум поднялась выше пятидесяти градусов. Влетев в густой кустарник, КТМ радиатором наткнулся на толстую и острую ветку. Пар со свистом стал выходить из образовавшегося отверстия. Вытащив мотоцикл из кустарника, я продолжил движение, стараясь поддерживать высокий темп. Но у меня уже давно закончилась вода.
С каждой минутой я ощущал потерю сил. Стал часто падать, а, поднимая мотоцикл, все больше и больше уставал. Сознание я потерял прямо на ходу.
Придя в себя, поднял свой КТМ. Стояночная подножка была сломана. Сделав из песка небольшой бугорок, я прислонил к нему мотоцикл. Сняв сапоги, разделся по пояс. Один сапог выставил на дороге метрах в десяти от мотоцикла. Я знал, что сзади едут два грузовика «КамАЗ-Мастер». А сдвинуть мотоцикл с песчаной колеи у меня уже не хватало сил.
Мне нужна вода. Я сильно обезвожен. Попытался помочиться в ладошки, но гелеобразной темной жидкости хватило лишь на то, чтобы смочить губы.
Подойдя к мотоциклу, я снова потерял сознание.
Шум приближающегося КамАЗа заставил меня отрыть глаза. Огромный сине-белый монстр остановился метрах в пяти от меня. Дверь открылась, и я разглядел лишь очертания сидящего в кабине в синем комбинезоне и белом шлеме водителя.
– Чего разлегся? – его голос был еле слышен из-за грохота двигателя.
Я пальцем показал на губы. Этот жест должен был дать понять, что я хочу пить.
– Мы сами все выпили уже давно! – прокричал водитель, в котором я узнал Чагина. Это была наша первая встреча в пустыне.
Я жестами показал, чтобы он записал мои координаты и вызвал вертолет.
Кивнув головой, Володя закрыл дверь. Его КамАЗ тяжело тронулся в вязком песке и через несколько секунд скрылся за барханом.
Снова шум двигателя приближающегося грузовика. Это экипаж Булата Янборисова.
И повторился вопрос:
– Чего разлегся?
Но на этот раз мне повезло. Каждый из трех членов экипажа отпил воды из пластиковой банки. Затем Булат бросил эту емкость мне, закрыл дверь, и его КамАЗ рванул в сторону финиша.
Я подполз к банке, поднял ее, оценив количество оставшейся жидкости. Примерно полтора литра – поистине царский подарок! Большими глотками торопливо выпил всю воду. Она была горячей, так как температура в кабине грузовика в тот день достигала 80 градусов.
Через несколько минут я ощутил сильные спазмы в животе, и вся выпитая мною вода оказалась в песке. Ждать в ближайшие несколько часов было некого. Разве что – Его.
– Помоги мне, Боже, пошли воды, – обратился я к Всевышнему, глядя в голубое небо.
Мы не обращаем внимания на свершившиеся чудеса, о которых мы просили, к примеру, год назад. Я же получил то, о чем молил, сразу. Буквально через несколько минут поднялся сильный ветер, подогнав черную, как смоль, тучу. И в раскаленной пустыне хлынул холодный ливень!
Я выкопал в песке небольшую ямку, положил в нее куртку, сделанную из водонепроницаемого материала. Вдоволь и на сей раз медленно напившись мелкими глотками дождевой воды, я стал медленно одеваться, чтобы продолжить гонку. Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Тучи снова уступили место ясному небу. На горизонте яркой дугой проявилась радуга. Опустившись на колени и глядя на нее, я прошептал:
– Спасибо Тебе, Господи!
На следующий день, взяв больше всех контрольных точек, я выиграл Silk Way Rally.
_______________
продолжение будет опубликовано в следующие выходные